Мария подгребала на ялике к острову и сердце ее сжималось. Доплыв до цели, она привязала ялик к лиственнице и вынула из кармана узелок, испытывая потребность уронить совершенно непиратскую слезу. Она поставила пленницу на древесный ствол.

Маленькая лиллипутская дама несколько мгновений простояла, прижимая к себе младенца. Пережитое приключение измяло и изжевало ее наряд. Волосы ее растрепались, мысли явно пришли в беспорядок. Однако, сообразив, в каком направлении ей http://storerock.ru следует двигаться, дама совершила поступок, который стоил немалого. Она присела перед Марией в реверансе. Впрочем, сразу же и испортила впечатление, развернувшись и припустившись бежать во всю прыть.

Наша героиня, чувствуя себя безутешной, обогнула на ялике остров, заметив при этом, что пробитая ею тропа заделана. Кто-то подтянул колючие плети на прежние их места и сплел вместе, образовав сплошной заслон.

«В конце-то концов,  – думала Мария,  – это же мой собственный остров. Я сама этот остров открыла и имею столько же прав обследовать его, как и всякий другой. Ну хорошо, пусть мне пришлось их отпустить, но почему меня следует гнать с моего собственного острова, я все равно не понимаю. »

И она опять причалила к лиственнице, и некоторое время просидела в ялике, размышляя. Ей хотелось сойти на берег, осмотреть как следует храм,  – она была совершенно уверена, что там можно обнаружить немало интересного, даже если все человечки попрячутся.

Пока она так размышляла, она смотрела на дерево, а пока смотрела, ей все сильнее и сильнее начинало казаться, что в нем есть нечто странное. Корни дерева остались лежать на сухой земле, а сама лиственница простиралась в озеро, так что верхушка ее скрылась в воде. Прямой ствол под небольшим углом выходил из воды, ветви были утыканы зазеленевшими по-летнему шишечками, и что-то такое зеленело вдоль одной стороны ствола, какая-то туманная завеса, спадающая в воду, как будто прямо из лиственничного ствола вырастали яркие волоконца. Очень эта штука походила на маскировочную сеть.

Мария переползла на другой конец ялика, оказавшись достаточно близко к сети, чтобы поднять ее. Под ней в доке между ветвью и стволом стояла на якорях дюжина каноэ. То были каноэ наилучшего рода, наподобие эскимосских каяков – с водонепроницаемой палубой, позволяющей застегиваться внутри и переворачиваться кверху дном, не утопая. Единственное различие состояло в том, что на лиллипутских лодках, имевших в длину восемь дюймов, стояли с обоих боков откидные балансиры. Мария их внимательно разглядела, они были откинуты назад для удобства швартовки, а вытащив из воды ближайшую лодку, и повертев ее в руках, она обнаружила, что балансиры скользят в специальных пазах. При нажатии вперед и вниз они складывались, словно крылья чайки, при нажатии назад и вверх – оттопыривались, приобретая сходство с ножками гребляка, и фиксировались. Мария тогда еще не знала об этом, но лодки использовались для рыбной ловли, и откинув балансиры, можно было выловить рыбу весом в фунт, а то и больше, не перевернувшись.

Мария вернула каноэ обратно в док и опустила сеть.