Часть 2 — Глава XII — Отдохновение миссис Мэшем

Содержание → Глава XII → Часть 2

Навигация

Мария вдруг поняла, почему каждый раз, когда она приносит лиллипутам подарок, они стараются ответить ей тем же. Причина была в том, что им не хотелось попасть в зависимость от нее.

И вот что еще обнаружила Мария: она обнаружила, что лиллипуты ведут жизнь, полную риска, хоть они и не склонны на это жаловаться. Воевать они, правда, не воевали, но в иных опасностях нехватки у них не было. К примеру, около тридцати лун назад, их осадило семейство сорок, возымевших слабость к маленьким лиллипутам и утащивших дюжину младенцев, прежде чем удалось с ними справиться. Хорошо еще, что сороки памятливы и сообразительны, поэтому довольно оказалось ранить стрелами двух из их племени, чтобы они навсегда отвязались от лиллипутов.

Немалый интерес представляли и сами луки со стрелами. Древесина наших гигантских деревьев, – если говорить о ветвях, достаточно тонких для изготовления лиллипутского лука, – не обладает потребной упругостью. Поэтому лиллипуты использовали стволы маховых перьев крупных птиц (или деревенских кур, если удавалось добыть их перья), сгибая их, чтобы надеть тетиву. Стрелы снабжались железными наконечниками, кованными из гвоздей, имевшихся в куполе Храма, правда, наконечники получались все-таки мягковатые.

Кстати сказать, древние лиллипуты имели обыкновение пользоваться отравленными стрелами. Однако в Англии подходящих ядов сыскать не удалось, – возможно, к счастью для Марии. Здесь они применяли добываемую из пчел муравьиную кислоту, но даже при том, что ее упаривали, смоченных в ней стрел хватало лишь на то, чтобы убивать насекомых.

При набегах на ульи, во время которых добывался яд (и мед, что также немаловажно, поскольку сахара им взять было неоткуда), лиллипуты облачались в подобие доспехов из жучиных надкрылий, чешуйки которых нашивались на основу из мышиной шкуры. Но, разумеется, набеги совершались преимущественно в заморозки, и к тому же лиллипуты использовали дым.

Еще одну опасность представляли совы, эти были похуже сорок. Совы в Мальплаке водились в основном трех разновидностей: сипухи, неясыти и лилфордовы сычи, которые охотятся также и днем. Филины встречались редко, хотя порой и они залетали. Все эти существа обладали большей, чем сороки, отвагой и меньшей сообразительностью, отчего они так и не научились держаться от лиллипутов подальше. К тому же, на добычу они налетали не так, как это делают представители вороньего племени, а снижаясь почти отвесно, подобно пикирующим бомбардировщикам, так что убить их не было никакой возможности, – просто времени не оставалось. Оттого стоящему на куполе часовому полагалось ночью высматривать сов, и высмотрев, бить в колокол. Мария, когда ей рассказали о совах, вспомнила, что нередко слышала этот звон. Впрочем, в сельской местности раздается такое количество удивительных звуков, – ослы, к примеру, ревут, да много чего еще, – что люди невнимательные в них особо не вслушиваются. Звук колокол издавал низкий: дон-дондон, – и Мария полагала, что это каркает черная ворона. Заслышав звон, лиллипуты опускали головы и замирали, – в этом состояла единственная надежда на спасение. Стоило им шевельнуться, и сова бы их обнаружила, стоило взглянуть вверх, – она заметила бы белое в свете луны лицо. Если же неподвижно стоять, глядя перед собой, сова почти всегда пролетает мимо.

В дневное время, когда делать снаружи было, вообще говоря, и нечего, следовало страшиться кобчиков. С кобчиками поступать надлежало в точности так же.

Навигация

← Часть 1

Часть 3 →

Содержание → Глава XII → Часть 2

Закладки