Часть 2 — Глава XVIII — Отдохновение миссис Мэшем

Содержание → Глава XVIII → Часть 2

Навигация

Мебель в подземелье была если не красная, то угольно черная. Состояла она из пыточных орудий, которые не пустили с торгов, поскольку на них не имелось спроса. Пол почти сплошь покрывал тростник, – кроме тех его участков, где требовался песок или опилки, чтобы впитывать кровь.

В одном из углов располагалась дыба: усовершенствованной конструкции, выдуманной мерзавцем по имени Топклифф. Вдоль одной из ее сторон тянулась алая надпись, жуткие слова, взятые из рескрипта о предании пытке несчастного Гвидо Фокса:

PER GRADUS AD IMA.

В противоположном углу помещался инструмент, называемый Нюрнбергской Девой: стоячий гроб, формой напоминающий женщину. Крышку его, открывавшуюся на манер двери, усеивали шестидюймовые шипы, расположенные так, чтобы, когда дверь закрывается шипы вонзались в различные части тела помещенного внутрь человека.

В третьем углу находилось приспособление, именуемое «поручи», – то самое, кстати, посредством которого в 1614 году в присутствии Фрэнсиса Бэкона истязали Пичема, допрашивая его «перед пыткой, во время пытки, между пытками и после пытки». На «поручах» также имелась надпись:

МУКА – ЛУЧШАЯ НАУКА.

Четвертый угол занимала плаха. Ее, черную, как и все остальное, покрывал кусок алого бархата. Приподняв этот покров, можно было увидеть зарубки – там, где в дерево глубоко вонзался топор. Сам топор лежал поверх покрывала, поблескивая рубиновой сталью, – тот самый топор, которым обезглавили Карла I. В тот день топор был в руках Ричарда Брендона, он же «Молодой Грегори», – прозвище, которое позволяло не путать его с отцом (тоже палачом), «Старым Грегори». Та же верная рука опускала этот топор на шеи Страффорда, Лауда, Голланда, Гамильтона и Кейпела, все сплошь лордов, но к сожалению у этих мучеников не было времени для размышлений о том, насколько им повезло, что столь важную работу поручили художнику, относящемуся к себе с уважением. Ибо Молодой Грегори упражнялся с раннего детства, отрубая головы бродячим кошкам. Это вам не мерзавец Кетч, которому потребовалось нанести пять ударов, чтобы обезглавить несчастного герцога Монмутского да и то еще пришлось прикончить его карманным ножом.

Близ топора в небольшом хрустальном ларце покоилась половинка четвертого шейного позвонка короля Карла, – другую в 1813 году украл из гробницы Карла врач, которого звали сэр Генри Галфорд.

Поперек ларца кто-то выгравировал знаменитую цитату:

ДЕ MORTIUS NIL NISI BONUM.

Середину главной стены – прямо против тяжелой двери – занимал огромный очаг, в котором калили железные клейма. Насупротив окна в самой темной из ниш кучей лежали бедренные кости, черепа и тому подобные прелести.

Стены подземелья были покрыты нацарапанными на них последними посланиями узников.

Маленькие Принцы, которых прикончили не в Тауэре, а именно здесь, в Мальплаке, начертали «Adiew, Adiew». Ведьма, перед тем как ее сожгли, успела вывести «Кот мяукнул. – Нам пора! », а какой-то стосковавшийся по родине шотландец, утомленный к тому же слишком частым общением с тисками для пальцев, сообщал: «В гостях хорошо, а дома лучше». Еще один безвестный лиходей написал просто: «Вы мне сделали больнее, чем я вам».

Вот в эту мрачную яму, куда Стряпухе никогда бы даже в голову не пришло заглянуть, и притащили упиравшуюся Марию, а притащив, буквальным образом приковали к стене с помощью ручных кандалов, – памятуя о находчивости, проявленной ею в отношении кувшина с водой. Конечно, они не собирались применять к ней орудия пыток, они всего лишь хотели узнать, где обитает Народ.

– Если ребенок закоснел в непокорстве, – оглядев ее, произнес под занавес снова начавший задумчиво погуживать викарий, – его надлежит наказывать, покуда он не заговорит. А гадких детей полагается сечь.

Навигация

← Часть 1

Часть 1. Глава 19 →

Содержание → Глава XVIII → Часть 2

Закладки